Новости: Оффшорная перезагрузка

Важное уведомление: Law&Trust больше не работает в России. Компания Law&Trust в России передала операционное контроль и управление местному руководству. Новая компания и бренд работает в РФ под названием LegalCraft.

Уже прошло достаточно времени, для того что бы подвести промежуточные итоги деоффшоризации объявленной российским правительством. Основные изменения в законодательстве были прописаны в новом законе о налогообложении прибыли КИК (контролируемых иностранных компаний), что официально вступил в силу в начале 2015 года и тут же повлек за собой изменения в российской бизнес среде. Новшества отразились как на зарубежных предпринимателях, что ведут свой бизнес в России, так и на российских предпринимателях, что располагают финансовыми активами заграницей. Стоит правда отметить, что деоффшоризация отразилась на российских и зарубежных бизнесменах по-разному. Если первых данный процесс затронул в меньшей степени, где главной точкой реформ стало определения бенефициара собственника дохода, то российский бизнес заграницей подвергся куда более тотальным и жестким реформам. 

Если смотреть на промежуточные результаты деоффшоризации, то сразу бросаются в глаза изменения насчет количества налоговой нагрузки и подачи отчетности, что в свою очередь повлекло оптимизацию бизнес-субъектов, а конкретней сокращения количества зарубежных предприятий. Некоторые эксперты отмечают возрастание внимания к ведению бизнесменами своих дел с территории России, но вряд ли это можно засчитать как основную цель деоффшоризации, хотя часть бизнеса действительно вернулась в Россию. Это можно назвать результатом внедрения института налогового резидента для предприятий, руководство которыми осуществляется с территории РФ. В итоге, чтобы уменьшить вероятность неблагоприятных последствий, российские предприятия в основном осуществляют переезд своего персонала в тот регион, где проходит деятельность предприятия. Из этого следует, что законодатель допустил грубейшую ошибку, так как теперь многие рабочие оказываются на территории Панамы, Австрии, Германии и других стран. К недочетам данной реформы следует отнести смену налогового резидента физическими лицами. Теперь же те, у кого близкие родственники живут или учатся заграницей в большинстве случаев, в условиях деоффшоризации налоговых норм решают сменить налогового резидента. Кроме того, у них часто и так сфера жизненных принципов находится за пределами территории РФ. Это можно отнести к последствиям даже не к тринадцатипроцентной ставке налогов, а к реформаторским налоговым процессам и режиму налогообложения, и прочими сопутствующими угрозами для ведения бизнеса.

Все это можно конечно отнести к негативным последствия прошедших изменений, но, есть и позитивные стороны. Теперь предприятия провели улучшение и оптимизацию своей структуры управления и привели сравнения количества к качеству юридических лиц.  

Прошлый год также был отмечен принятием Гос. Думой РФ закона об амнистии капитала. Конечно, на разработку и утверждение этого закона повлияло мнение крупных субъектов частного сектора.  Целью данного лоббирования было предотвращение наступления ответственности за информацию в декларации об амнистии имущества, так как в них были указаны банковские счета и организации, которые необходимо было раскрыть в сообщении для налоговых органов об участии в зарубежных предприятиях и прочих структурах без образования юридического лица. Это привело к тому, что после принятия деоффшоризационных законов ответственность физических лиц за данные компании полностью нивелируется перед налогообложением. А значит пропадает налоговая, административная, а главное – уголовная ответственность, что и было основной целью этого закона. Но далеко не все в этом законе гладко. Недостатком же является то, что, ссылаясь на актуальные нормы бенефициарным владельцем считается лишь тот, кто указан в законе 115-Ф3, а данный закон не затрагивает зарубежные банковские инстанции, а значит данные счета не могут быть задекларированы.

 Еще можно отметить другие положения закона, которые вызывают вопросы. Так, например, к имуществу, которое подпадает под декларацию, а именно то, что расположено в государствах, которые указаны в «черном списке». Если же оно там находится, то немедленно должно быть перемещено на территорию РФ. Но как можно провести процесс репарации активов зарубежного предприятия? На этот вопрос ответа нет. Сам же черный список до сих пор не составлен, а структура, что должна этим заниматься еще не сформирована. Правда Федеральная налоговая служба России уже публично обсуждает членов возможного списка, и среди них есть даже такие страны с благополучной репутацией, как Швейцария, Британия, Германия.

  Вопросы еще можно задать по факту налоговой амнистии, а конкретней на ее распространение на имущество и банковские счета, что имеют силу на дату декларирования. Ведь при этом можно получить прибыль на счет, потом перевести деньги на иной счет, что сформирован под момент декларирования, а первый закрыть. И тогда на саму операцию, с помощью которой лицо получило доход амнистия не распространяется. Ведь это значит, что амнистия для многих лиц бесполезна, так как не перекрывает риски прошедших лет. Есть правда и другое мнение по этому вопросу, ведь еще к тому же, сохраняются риски декларирования, что останавливает физические лица от декларации своих фирм, банковских счетов, а также имущества. Ведь многие на самом деле проводят предварительный анализ и консультации перед подачей декларации в налоговые органы насчет амнистии своих активов. И просчитывая риски, существенная часть лиц не решается на декларирование своих активов.  

Так, анализируя, к примеру, октябрь прошлого года можно убедится, что декларацию на амнистию не подали даже пол тысячи человек, что крайне мало.  К концу года данная цифра дошла до двух тысяч, но это все равно катастрофически мало по сравнению с ожидаемыми десятками тысяч. Наверное, следствием этого можно считать, что провальную амнистию в своем обращении к Федеральному собранию отметил даже глава государства. Он также обратил внимание на малое количество гарантий, что предоставляются бизнесу. Что из этих слов последует дальше, мы скоро увидим.  

Экспертам часто задают вопрос, что именно может повлечь за собой настоящую, массовую деоффшоризацию, какие именно нормативные поправки. На самом деле готовящиеся изменения в деоффшоризационное законодательство никто не скрывает, оно публично, так что может присоединится к обсуждению каждый. Но вносимые поправки имеют дуалистическую природу.

Обратить внимание стоит на изменения касающихся контролируемых иностранных компаний, а точнее на процесс исчисления их доходов. На данный момент нормативно установлено, что исключительно предприятия, что зарегистрированы в странах, где есть обязательный аудит, имеют право на проаудитированную финансовую отчетность. Предприятия, законодательства чьих стран не предусматривает обязательной аудиторской проверки платят налог на прибыль точно также, как и фирмы зарегистрированные на территории РФ. Хорошим примером будет зарубежное предприятие, которое не ведет никакую деятельность, а лишь располагает валютным депозитом. В этом случае она должна платить налог на доход просто с валютной переоценки несмотря на то, что проводит свои операции в ином денежном эквиваленте. В итоге данное предприятие желает пользоваться финансовой отчетностью с целью своего базиса для вычисления налогов. Изменения в том то и состоят, что дают возможность рассчитывать на эту отчетность, она же составлена и подпала под аудит в добровольном порядке. У предприятий, что находятся в тех государствах, что заключили договор с РФ об избежании двойного налогообложения аудит отчетности не требуется. Те же предприятия, что находятся в странах, которые производят обмен данной информации под эту норму не подпадают.  Также стоит обратить внимание, что контролируемые иностранные компании платят налоги по положениям, что предусмотрены и для российских предприятий, а валютную разницу расчета дохода между валютой, где зарегистрирована данная компания и российским рублем рассчитывается курсом, что установлен Банком России. Данное новшество конечно имеет исключительно позитивный статус.

Другой реформаторской вещью можно считать реорганизацию процесса, связанного с закрытием, ликвидацией предприятий, а конкретней с продолжением срока завершения ликвидации до 2018 года и с тем, что исчезает риск оформление таких предприятий как налоговых резидентов. Многие выступают «за» данную норму.            

Кроме того, идет процесс уточнения того, какую именно компанию можно признать контролируемой иностранной компанией. На данный момент есть инструкция, согласно которой в том случае, если лицо осуществляет владение зарубежным предприятием через некоторую структуру без формирования юридического лица, к примеру фонда, или траста, то все что находится в ее системе признается контролируемой иностранной компанией. А новые изменения вносят правки следующего характера, что если самая «главная» компания не признается как контролируемая, то и нижестоящие компании в ее структуре тоже. Это ломает нелогичную и ошибочную систему, когда выходит, что, будучи в роли ограниченного партнера в фонде, где есть только право на часть дохода, ты тем не менее признаешь все другие компании в структуре как контролируемые.

 У многих профессиональных консультантов интересуются, что именно для них значит новые деоффшоризационные нормы. Они же отвечают, что деоффшоризационные нормы – это не только законы, что касаются контролируемых иностранных компаний, это нечто большее.

Для начала это новые изменения касающиеся о передачи информации и сообщения о роли зарубежных компаний и структур. Потом уже, это пресловутые контролируемые иностранные компании и их налоговое резидентство. Также изменения затрагивают:

- бенефициаров;

- прибыль от деятельности компаний;

- продажу акций или части в организациях с недвижимостью.

Последние есть исключительным нововведением. В прошлом же под налоговые выплаты подпадали только при условии прямого владения, теперь же и при косвенном.     

Правда есть и пару вопросов, что вызывают недоумение. Нужно ли уведомлять о всех своих участиях, или именно конкретном? С одной стороны, список условий, что выдвигается законодателем ясен и прост, но практическая часть толкования норм вызывает проблемы, например, в части структур без образования юридического лица: трасты, фонды, партнерства.   

Тут же вытекает следующий вопрос, кто именно из них признается контролируемой иностранной компанией? Тем более это всегда напрямую вытекает со структурами без образования юридического лица. К тому же стоит учесть, что с 2017 года, когда будет подаваться отчетность по контролируемым иностранным компаниям, надо будет рассчитывать их доходную часть. Ведь тут целое поле сомнений, что вытекают из того, что именно включать в налоговую базу. Хорошим примером будут фирмы, что рассчитывают свой доход по информации вытекающей с финансовой отчетности, к примеру, инвестируя свои деньги в некие финансовые проекты. И если фирма проинвестировала (вошла) по высокой цене до реализации закона, а сейчас выходит из проекта по той же цене в иностранной валюте, а значит в финансовом плане у предприятия нулевой результат. Анализируя финансовую отчетность, мы понимаем, что особенность указанных данных такова, что на начало года инвестиция должна быть отображена по рыночной стоимости. А если мы предположим, что инвестиция сильно обесценилась, что именно тогда произойдет, если исходить из информации показной в финансовой отчетности? Тогда будет получен доход, и контролирующее лицо, а значит российский налоговый резидент должен будет заплатить соответствующий налог. И на наше усмотрение такой режим налогообложения экономически не совсем справедлив. А значит надо прибегать к способам налогового планирования, что не идут вразрез с законом.   

Кроме того, данные деоффшоризационные новшества имеют много неразъясненных моментов. В первую очередь они касаются контролируемых иностранных компаний и бенефициаров. 

К примеру, возьмем зарубежное предприятие, что является получателем процентов по займу. Согласно правилам, она не выступает бенефициаром этой прибыли, так как самостоятельно не распоряжается действиями по отношению к ней, ведь за это выступает некий акционер, то есть физическое лицо, что является налоговым резидентом РФ. Значит физическое лицо декларирует доход этой фирмы и платит тринадцать процентов в казну. С одной стороны, все справедливо, законно, но надо же учесть, что зарубежное предприятие выступает как КИК и войдет в соответствующую налоговую базу, а значит дважды заплатит налог.  

То, что данная проблема выступает одной из самых волнующих в свете деоффшоризационного процесса, что также хорошо демонстрирует опрос владельцев крупного бизнеса. Конечно, ведь каждое российское физическое или юридическое лицо не против отчислять налоговые выплаты по имеющимся ставкам. Но двойное налогообложение это существенный, а для некоторых и критический удар по их бизнесу.  Даже сообщения, исходящие от Министерства финансов нельзя оценивать однозначно, так как из трех от них входящих писем, одно противоречит другому.   

Итогом этого является то, что из-за нового деоффшоризационного закона теперь многим предпринимателям выгоднее вести бизнес через зарубежные предприятия, а не российские.

Хорошим примером будет физическое лицо, что ведет свою деятельность через зарубежную фирму, что находиться в юрисдикции, где налог на прибыль идентичный с налогом на прибыль в России. А если такое же физическое лицо, что осуществляет свою предпринимательскую деятельность в России, то изначально компания должна заплатить налог, полученный с дохода, а потом при получении дивидендов она должно дополнительно заплатить еще один налог с прибыли после налогообложения.

Исходя из вышесказанного логично предположить, что предприниматель предпочтет вести свой бизнес с территории другого государства.       

Конечно тут есть и свои уникальные аспекты, к примеру, государственные заказы, подряды, налоговое резидентство. Последнее должно достойно быть предоставлено заграницей. Ведь если предприятие осуществляет свою деятельность на территории России, оно платит налоги тут, и соответственно признается налоговым резидентом согласно деоффшоризационному законодательству. Но мировая практика показывает, что налоговым резидентом выступает тот, кто осуществляет основное управление предприятием. А данные функции возложены на совет директоров, что выступает главным органом предприятия. Ведь изначально в новом деоффшоризационном законодательстве тоже совет директоров выступал как отправной точкой для признания предприятия налоговым резидентом. Но потом этот критерий при написании законов был исключен, с целью блокирования схемы, когда совет директоров мог провести съезд в любой удобной для себя юрисдикции.   

После этого оставшимся критерием являются управляющие официальные лица и сам исполнительный орган. И вот эти субъекты обязаны быть точно там же, где предприятие выступает налоговым резидентом несмотря на юрисдикцию, где данная компания находится. Но если зарубежная компания располагается, например, в Австрии, и там располагается ее совет директоров, а в России будет осуществляться текущее управление. Значит ли, что возникнет спор между странами и их налоговыми органами о признании данной компании своей? В таком случае дело движется в суд, а предприятие будет подпадать под двойное налогообложение.